Теперь эта дача принадлежит мне — я собираюсь привезти сюда всех своих родственников на всё лето», — объявила свекровь

Нежданные гости

— Маша, открывай! — тяжёлый кулак в который раз грохнул по хлипкой калитке, отзываясь гулким эхом в моих висках. — Не притворяйся, я знаю, что ты тут!

Я едва не выронила из рук кружку чая, а ноутбук соскользнул с колен прямо на влажную от росы траву. Всего три дня назад я убежала сюда, в этот старый, но милый дачный домик, чтобы наконец закончить свою книгу. Мой личный островок покоя — и вот теперь он штурмуется в прямом смысле слова.

— Сейчас-сейчас! — крикнула я, натягивая резиновые шлёпки, забытые ещё с прошлого лета.

За калиткой стояла она. Галина Петровна — моя свекровь, величественная и суровая как бронзовый монумент. Я уже знала этот её взгляд «властной королевы», но всё же не смогла сдержать удивления: на плечах две сумки размером с меня, сарафан пестрит всеми цветами радуги, а губы — в победоносной улыбке.

— Ну наконец-то! — пронеслась мимо меня, даже не глянув в лицо. — Смотрю, ты тут совсем разленилась без присмотра. Хорошо, что я вовремя подоспела.

Начало оккупации

Я застываю у калитки, а Галина Петровна уже тащит свои сумки к дому, оставляя за собой след из осыпавшихся огурцов, зелени и банок с соленьями.

— Галина Петровна, я бы хоть приготовила что-то к вашему приезду, если бы знала…

— А чего предупреждать? — рявкает она, не оборачиваясь. — Дом-то мой, вернее, моего сына! Неужели я должна справки подавать, когда хочу приехать отдохнуть?

Ну да, конечно. Дом «её сына». Только вот половина суммы за эту «дачу мечты» была получена мною за продажу квартиры бабушки. Но спорить? Себе дороже. Кто жил с такой свекровью, тот поймёт.

— Так, Машенька, освобождай большую спальню, — бросает сумки прямо на свежевымытый пол на веранде. — Мне на старости лет не место в коморке. У меня спина больная.

— Но я сплю там, Галина Петровна. Все мои вещи…

— Перетащишь. Молодая, здоровая, руки-ноги есть.

Я проглотила тяжёлый вздох. Привыкнуть к ней невозможно. Хоть десять лет вместе с Андреем живём, каждый её визит — маленький ураган.

Планы разрастаются

Я ещё надеялась, что, может быть, она приехала на пару дней. Но надежда умерла, едва она расстегнула сумку.

— Вот что, Машенька. Я тут всех оповестила: дача теперь моя база отдыха. Людям нужно воздухом подышать, отдохнуть. А ты одна тут, как кошка на солнышке.

Я замерла с миской клубники в руках.

— Кого всех?..

— Тётя Валя завтра приедет с ребятишками. Потом мои племянники из Саратова подтянутся. На выходных кумовья с детьми. Ну и собачку их возьми, не против ведь?

— Тут всего три спальни! — у меня дрогнул голос.

— Ничего, раскладушек понаставим. Мы ж не аристократы какие.

Она рассмеялась и пошла осматривать сад, критикуя кривые грядки и редиску, которая ей показалась «слабой». Я стояла посреди веранды и понимала: всё. Три месяца уединения и творческого вдохновения превратились в три месяца лагеря имени Галины Петровны.

Вторжение родственников

На следующее утро проснулась от того, что кто-то долбился в дверь ногами. На пороге стояла тётя Валя — копия свекрови, только крупнее и с ещё более недобрым взглядом. За её широкой спиной маячили трое прыщущих энергией подростков и огромный пакет с чипсами.

— Ох, Машенька, ну что стоишь? Проходи, проходи! — тётя Валя втиснулась в дом, одновременно подталкивая внуков.

Внуки шустро освоили веранду, включили музыку так, что затряслись стёкла, и начали орать друг на друга матом. Я попыталась напомнить, что работаю дома. В ответ тётя Валя хлопнула меня по плечу и рассмеялась:

— Найди нормальную работу, Маш! Что ты всё в компуктере своём сидишь?

Сказать, что моя книга уже почти готова, я не посмела. Всё равно не поймут.

Хаос набирает обороты

К обеду заявились саратовские родственники — пятеро взрослых, двое детей и огромный лохматый пёс по кличке Рэкс. Первым делом Рэкс разрыл мои аккуратные грядки с помидорами и, похоже, втайне пометил куст смородины. Я попыталась вежливо возмутиться — в ответ услышала:

— Ну не жадничай, Машенька! Собачке же тоже надо порезвиться!

Слов не осталось. Только чувство, что я здесь чужая.

⸻

Продолжать?

Если вам нравится начало, я продолжу — дальше раскручу сюжет: как Маша попытается отбить своё пространство, придумает хитрый план, чтобы выгнать непрошеных гостей или обратит ситуацию в свою пользу. Полный текст будет богат деталями, диалогами и юмором, с неожиданной развязкой.

Ночь на раскладушке

Первую ночь я провела в маленькой комнате, на старом раскладном диванчике, который скрипел при малейшем движении. За тонкой стеной — хор из храпа: Галина Петровна, тётя Валя и кто-то ещё — кажется, тот самый племянник, что приехал позже всех и лёг спать прямо в гостиной.

Я ворочалась до рассвета. За окном Рэкс лаял на ежей, подростки шептались и хохотали на веранде — им было весело ночевать «на свежем воздухе». В какой-то момент я подумала, что сейчас просто возьму рюкзак и уеду на вокзал. Но куда? К маме? В город? Там жара, соседский ремонт и никакой тебе сада с клубникой…

А главное — это мой дом, чёрт возьми. Мой труд, мои деньги, мои мечты. Почему я должна бежать?

Утро грома

На рассвете я всё же провалилась в тревожный сон. Разбудил меня звон кастрюль и стук ножей: Галина Петровна решила, что шесть утра — самое подходящее время варить суп и раздавать всем задания.

— Машенька! — загремела она с порога. — Хватит валяться! Подъём! Надо воду таскать, полы мыть. Вон какие следы собака понаставила!

Я натянула халат и вышла на кухню. Вокруг царил разгром: пустые пакеты, горы грязной посуды, кто-то разлил варенье прямо на пол и попытался стереть носком тапка.

— Ты когда последний раз тут генеральную делала? — подступила свекровь с половником в руке.

— Неделю назад…

— Ну вот видишь! Всё запустила. Ладно, потом поговорим. Беги за водой и, кстати, сбегай в магазин — хлеба, молока и ещё всего по списку.

Она сунула мне скомканный листок, исписанный её корявым почерком. Я выдохнула и пошла к калитке, тихо ругая себя за мягкотелость. Где моя твёрдость? Почему я снова проглатываю обиды?

Союзники или предатели

Вернувшись из магазина с тяжёлыми пакетами, я застала на кухне Андрея — моего мужа, который приехал ненадолго за вещами перед командировкой.

— Андрюш, ты не мог бы поговорить с мамой? Я тут совсем одна с этим бедламом!

Он только развёл руками.

— Маш, ну ты же знаешь маму… Потерпи. Им правда надо где-то отдохнуть. Я ж не могу их выгнать…

— Зато я могу, да? Чтоб потом вся родня на меня обозлилась?

— Ну ты же умная. Найдёшь подход, — он чмокнул меня в макушку и вышел во двор, где его уже обступили родственники с вопросами.

В этот момент я почувствовала себя преданной. Вот так всегда: он — «не при делах», а мне разруливай.

Новая идея

В тот же вечер я, сидя на краешке веранды, слушала очередной спор детей за планшет и наконец поняла: мирно тут ничего не решится.

Я открыла ноутбук и набросала план. Если раз за разом повторять «нет» и терпеть насмешки — толку не будет. Но можно сыграть по-другому.

Я вспомнила, как на прошлой неделе читала статьи о «гостеприимстве с правилами» — вроде бы глупость, но мысль зацепилась.

На следующее утро я разложила на столе листы с «Правилами проживания на даче». Каждый пункт писала крупно, выделяла маркером и украшала восклицательными знаками.
1. После 22:00 — тишина!
2. Воду и еду — пополняем сами!
3. Собаку — на поводок и только в дальний угол сада!
4. За беспорядок каждый отвечает лично!
5. Интернет — только по расписанию!

Я выдохнула и повесила эти листы прямо на кухонной стене. А потом, собрав всю храбрость, объявила на семейном «сходняке» за завтраком:

— С сегодняшнего дня мы живём по этим правилам. Нарушителей прошу — собирать вещи и искать другой отдых.

Родня замерла, свекровь открыла рот, но я не дала ей вставить и слова:

— Дом куплен на мои деньги. Документы у меня. Если кто-то недоволен — могу вызвать участкового. Проверим, кто тут хозяин.

Первый бунт

Конечно, скандал был грандиозный. Тётя Валя кричала, что я выскочка и неблагодарная. Подростки дулись, но всё же притихли — интернет им был нужнее всего.

Галина Петровна смотрела на меня взглядом тигрицы. Но что-то в этот раз сломалось: может, поняла, что я дошла до предела.

— Ладно, Машенька, — процедила она, — раз ты так хочешь… Пусть будет по-твоему. Но учти: я тут надолго.

Перемирие или затишье перед бурей?

Вечером я впервые за неделю спокойно села за ноутбук. В доме было непривычно тихо: дети сидели с телефонами, боясь нарушить «расписание интернета», Рэкса увели на привязь к сараю.

А я писала. Писала и слышала, как где-то внутри, под всеми страхами, под покорностью, снова пробуждается моя настоящая сила.
Тишина перед бурей

Прошла неделя. Неделя, за которую я впервые почувствовала, что могу дышать в своём доме. Родня осторожно обходила меня стороной, тётя Валя, ворча под нос, начала сама мыть за собой посуду, а подростки — просить интернет с уважением в голосе.

Галина Петровна, правда, всё ещё держалась ледяной королевой. Она больше не кричала, но разговаривала со мной так, будто я чужая, случайно поселившаяся в её дворце. Мне было неприятно, но я понимала: пусть молчит — лишь бы не командовала.

Внутри меня всё ещё кипел глухой гнев. Я вдруг поняла, сколько лет жила, поджимая плечи и проглатывая её «право хозяйки». А ведь я — хозяйка! Не по бумажке, а по факту: каждую трещину в этом доме я заделывала своими руками, каждый куст посадила сама.

Эта неделя показала мне главное — можно поставить границы. Но удержать их — куда труднее.

⸻

Новый заговор

На выходные снова началось «оживление». Приехали новые гости: троюродный брат Галины Петровны с женой и дочкой. Они вломились, словно сюда пригласили их за щедрый гонорар: раскидали сумки в гостиной, разулись прямо у двери, разбросав кроссовки.

— Маш, — с порога заговорила жена этого брата, с наигранной улыбкой, — мы тут на недельку. Ты ж не против? Мы тихонько!

Я вежливо ответила:
— Правила вы видели? Если что — все знают, куда выход.

Галина Петровна стояла рядом, скрестив руки. Её губы скривились в ядовитую улыбку:
— Вот видишь, Таня, какая у нас Маша теперь строгая. Раньше молчала, теперь командует. Молодец, а?

Таня нервно хихикнула, но я заметила, как она обменялась взглядом со свекровью. В тот вечер я сидела в своей комнатке и краем уха слышала, как на кухне шушукаются.

«Пусть шепчутся», — решила я. Но внутри что-то тревожно сжалось.

⸻

Неожиданная находка

На следующий день я пошла на чердак — спрятать старые коробки с рукописями. Когда открыла люк, то обнаружила в дальнем углу чемодан, которого раньше не было. Любопытство пересилило: я перетащила чемодан вниз.

Внутри — письма, старые фотографии, пачка каких-то нотариальных бумаг. На обороте одного письма — почерк Андрея: «Мама. Не показывать Маше».

У меня дрожали руки. Я развернула бумаги и поняла, что свекровь хранила старые квитанции о ремонте дачи, расписки за доставку материалов… И все эти расходы она предъявляла Андрею как «доказательства», что дом полностью её заслуга.

«Значит, она заранее готовилась к моменту, когда я попытаюсь заявить права», — с горечью подумала я.

⸻

Граница терпения

Вечером я позвала Андрея на видеозвонок. Он был в командировке, усталый, раздражённый.

— Андрей, у нас будет серьёзный разговор. Я нашла бумаги твоей мамы.

— Какие ещё бумаги? — нахмурился он.

— Где она прописывает, что это всё её. Что она всё сама делала. Ты мне когда собирался рассказать?

— Маш, ну… Ну мама всегда говорила, что…

— Что?! — я почти закричала. — Что я просто так вложила свои деньги?! Что я тут никто?!

Он молчал. Это молчание было хуже ругани.

— Знаешь что, Андрей. Раз ты молчишь — значит, сам решай. Я не дам из себя делать домработницу и няньку для всех твоих родственников. Завтра я еду к юристу и переписываю дом на двоих. А ещё — я выставлю всех отсюда, если ты не приедешь и не объяснишь своей маме, что у меня тоже есть голос.

⸻

Бунт Маши

На следующее утро я собрала всех гостей в саду. Стояла на крыльце — и впервые за всё время не дрожала.

— Родные мои, — начала я спокойно. — Этот дом — моя зона ответственности. Все, кто приехал сюда без моего приглашения и не соблюдает мои правила — должны покинуть территорию за 48 часов. Кто не уедет — того вывезу сама с полицией.

— Да ты что! — взвилась тётя Валя. — Кто тебя слушать будет?!

— Попробуйте не послушать, — сказала я и подняла в руках папку с бумагами и телефоном, в котором уже была открыта вкладка «Заявление участковому онлайн».

Галина Петровна молчала. Она, кажется, впервые увидела во мне не сноху, а взрослую женщину.

⸻

Первая победа

Тётя Валя с внуками ушла первой — громыхая чемоданами, ругая меня на все лады. Племянники из Саратова отмалчивались и быстро собрались, лишь бы не попасть в скандал.

Собаку Рэкса уводили под жалобный лай — и впервые мне не было жаль эту лохматую «разрушительную силу».

В доме стало тихо. Галина Петровна стояла в кухне и крутила в руках чашку.

— Ну ты и стерва, Маша, — выдохнула она вдруг. — Никогда бы не подумала…

Я кивнула.
— Спасибо за комплимент. Теперь чай будете?

⸻

Перемирие

Андрей приехал через день — бледный, растерянный. Я встретила его на веранде, где снова стоял мой гамак. Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Маш… Ты же могла раньше так?

— Могла. Но больше не буду молчать.

Он улыбнулся и обнял меня. Я знала: впереди будет ещё много стычек с Галиной Петровной. Но теперь я знала точно — на своей земле я хозяйка.

⸻

Эпилог

Прошло два месяца. Гости больше не приезжали без предупреждения. Галина Петровна теперь звонила за три дня до визита и всегда спрашивала: «Можно?»

А я писала. Новая книга шла быстро. В ней была героиня, похожая на меня — тихая домохозяйка, ставшая хозяйкой своей жизни.

И, быть может, когда-нибудь я напишу и про это лето — когда я наконец нашла в себе голос.

⸻

💫 Конец