Пока губы не заболят

“Пока губы не заболят”

Рассказ с продолжением

В воскресенье вечером, как всегда, Вера и Дмитрий легли спать около десяти. Казалось бы, обычный вечер, ничем не отличающийся от сотен таких же — спокойных, рутинных, усталых. Но Вера не могла уснуть. Она вертелась, перекладывала подушку, вздыхала. Дима лежал рядом и пытался заснуть, пока, наконец, не выдал раздражённо:

— Да когда ты уже уляжешься, Вера?

— Дим, — прошептала она, — я хочу, как раньше.

— Что “как раньше”? — буркнул он, не открывая глаз.

— Целоваться хочу. Так, чтобы губы заболели. Как в молодости… Помнишь?

Он повернулся к ней, прищурился в темноте:

— Ты с ума сошла? Мы уже на пятом десятке. Дети взрослые, внуков скоро ждать будем, а ты про поцелуи.

— Мне хочется. Очень. Хочу снова почувствовать, будто мы ещё те, прежние. Пусть хотя бы на минутку…

— Ну придумала тоже! “Пока губы не заболят”. Это же не кино.

— Пять минут, Дим. Ну пожалуйста… — прошептала она, погладив его по плечу.

Он вздохнул:

— Спать ложись, Вера. Я устал. Ты ведь знаешь, весь день с мебелью возился. Ещё и понедельник завтра. Не до поцелуев мне.

Вера замолчала, отвернулась. В темноте он услышал её тихий всхлип, но не отреагировал. Притворился, что уже спит.

⸻

Утром Вера вела себя спокойно, как будто ночного разговора и не было. Она приготовила завтрак, как обычно, и только взгляд её стал чуть холоднее. Дмитрий заметил, что жена не улыбается, но не стал выяснять, что случилось.

— Доброе утро, — сказал он, наклоняясь к ней, чтобы чмокнуть в щеку.

Она отстранилась. Легко, почти незаметно. Но для него — ощутимо. В её взгляде мелькнуло что-то обиженное.

Он понял, что обидел её. Но не знал, что сказать. Разве стоит так расстраиваться из-за ерунды?

Вечером он вернулся с работы не в духе. Голова болела, день был тяжёлый. Вера молча поставила на стол ужин. Когда она подошла и дотронулась до его шеи, отдёрнула руку:

— Боже, Дима, да ты же горишь весь! У тебя температура. Почему не сказал?

— Сам только сейчас понял, — пробормотал он, — думал, просто усталость.

Она принесла градусник — 38,6. Сбивала температуру, заставила его лечь. Сварила чай с малиной. Он, как мальчишка, покорно пил, не споря.

— Спасибо, — тихо сказал он, когда она поправила одеяло и села рядом.

— Это ещё не значит, что я тебя простила, — усмехнулась она, но в голосе уже не было обиды, только лёгкая грусть.

⸻

I. Пустой дом

После отъезда младшей дочери в университет дом будто опустел. Вера сначала радовалась — будет тише, меньше забот. Но очень скоро поняла: это тишина не радостная, а звенящая, пустая. Дмитрий всё чаще замыкался в себе. Он был хорошим мужем, надёжным, но не романтичным. Особенно в последние годы.

Вера вспоминала, как в молодости он мог ради неё петь под гитару во дворе, сорвать цветы у соседей через забор, просто так подарить пирожное. А теперь — “я устал”, “завтра на работу”, “не до глупостей”.

Но разве поцелуй — глупость?

Она не хотела ничего сверхъестественного. Просто хотела почувствовать себя любимой. Хотела, чтобы он вспомнил, как когда-то смотрел на неё — с огнём в глазах. Хотела, чтобы снова прижался, как в те годы, когда они не могли оторваться друг от друга.

⸻

II. Воспоминания и признание

Несколько дней он болел. Вера ухаживала, молчала. Готовила, приносила лекарства, сидела рядом — и почти ничего не говорила. Дмитрий чувствовал себя виноватым, но не знал, как исправить. Он никогда не был человеком, способным на длинные разговоры о чувствах.

— Вера… — начал он однажды вечером, — прости меня за ту ночь.

Она пожала плечами:

— Уже не важно.

— Нет, важно. Просто я не сразу понял. Ты ведь не просто поцелуй просила, да?

Она покачала головой:

— Я просила память. Просила тепло. Просила, чтобы ты снова посмотрел на меня, как в первый раз. Ты, наверное, не заметил, но мне этого не хватало уже давно.

Он молчал. Потом взял её руку. Она не отдёрнула.

— Я не стал другим. Просто… стал старше. Усталее. Знаешь, я ведь тоже скучаю по тем временам. Просто… прячу это глубже. Молчу.

— А я не умею молчать, — усмехнулась Вера. — Я всё ещё жду тебя. Не того, нового, а того, который был.

— Я рядом, — сказал он. — Просто надо вспомнить, как быть тем.

Она улыбнулась.

— Тогда вспомни.

⸻

III. Второе дыхание

На следующий вечер, когда дети позвонили по видеосвязи, Вера впервые за долгое время смеялась по-настоящему. Дмитрий слушал, как она шутит, улыбается, оживает. После звонка он пошёл на кухню, сварил кофе. Принёс ей чашку.

— Ты ведь любишь с корицей?

Она посмотрела на него с удивлением:

— Думала, ты забыл.

— Я многое помню, просто не показываю. Но хочу начать. Сначала.

Он поставил на стол старый альбом. Их молодость — в жёлтых снимках, в смешных причёсках, в обнимках у старой «восьмёрки». Они долго листали, вспоминали.

А потом он наклонился и поцеловал её. Сначала легко, как в первый вечер знакомства. Потом — крепче. Губы действительно немного заболели. Но им это только понравилось.

⸻

IV. Сюрприз

В воскресенье он предложил съездить в парк. Просто прогуляться, как раньше. Вера удивилась, но согласилась.

На скамеечке, где когда-то он сделал ей предложение, их ждал букет ромашек. Она замерла:

— Это… ты?

— Я вспомнил, что ты любишь именно ромашки. И что я обещал делать тебе сюрпризы. Просто так. Без повода.

Она прослезилась.

— Дим… ну почему ты раньше молчал?

— Боялся, что уже не умею быть тем, кто тебе нужен. А теперь понял: пока ты рядом — я могу стать кем угодно.

⸻

V. Вера

С каждым днём между ними становилось всё теплее. Они снова начали ужинать не молча, а с разговорами. Стали смотреть старые фильмы, на которых когда-то держались за руки в темноте. Стали гулять по вечерам, держась за руки, как подростки.

Однажды Вера сказала:

— Я снова чувствую, что живу. А не просто существую.

Он обнял её.

— А я чувствую, что люблю тебя. Снова. И, может, даже сильнее, чем тогда.

Она прижалась к нему и прошептала:

— Поцелуешь?

— Пока губы не заболят.
VI. Тени прошлого

Прошла неделя с того самого воскресного вечера в парке. Вера будто расцвела. Она снова начала наносить лёгкий макияж по утрам, снова перестала носить бесформенные халаты, снова смеялась в голос.

А Дима всё чаще задерживался на пороге, чтобы просто подольше посмотреть на неё. Он не говорил вслух, но замечал — в её глазах появился огонёк. И это был его личный маленький триумф.

Однако на следующей неделе их покой был нарушен.

Позвонила Лена — его бывшая коллега. Давняя история, которую Вера старалась забыть. Но голос этой женщины всё равно вызывал в ней острый приступ ревности. Слишком много было недосказанного, слишком сильно резанула её когда-то та невинная, как он утверждал, дружба.

— Кто это был? — спросила Вера, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Лена. Уволилась, прощается со всеми, приглашает на кофе.

— А ты пойдёшь?

Он помолчал.

— Думаю, нет. Мне не хочется. Я лучше с тобой чай попью.

— Серьёзно? — удивилась она.

— Абсолютно.

Но вечером, когда он отвлёкся, на экране его телефона всплыло сообщение от Лены: «Всё же приходи. Скучаю по нашим разговорам».

Вера не сказала ни слова. Но её руки предательски задрожали.

⸻

VII. Разговор на кухне

Поздно ночью, когда дом был погружён в тишину, она заварила себе мятный чай. Дима вышел к ней в халате, сонный.

— Ты чего не спишь?

— А ты? — она кивнула на телефон в его руке.

Он посмотрел, понял, что она видела сообщение.

— Вера…

— Ты ведь хочешь с ней встретиться?

Он опустил глаза.

— Я не хочу врать. В какой-то момент — хотел. Из любопытства. Просто… взглянуть, что с ней стало. Но сейчас — нет.

— А если бы я не увидела?

— Не пошёл бы. Потому что понял: там — ничего нет. Там — чужой человек. А ты — мой дом.

Вера долго молчала. Потом только кивнула.

— Тогда докажи. Не словами. А поступками.

Он подошёл, обнял её. Тихо:

— Начну прямо сейчас.

⸻

VIII. Письмо

Через два дня Вера нашла на подушке конверт. Обычный белый конверт с её именем.

Она села и открыла его. Внутри — лист, исписанный знакомым почерком:

«Верочка,

Я не умею красиво говорить. Ты знаешь.

Но каждый вечер, когда ты становишься спиной у раковины или плита греет тебе щёки — я смотрю на тебя и думаю, как же мне повезло.

Я помню твой смех в роддоме. Помню, как ты держала руку на моём плече, когда я провалил экзамен. Помню, как ты плакала, когда дети шли в первый класс. И как смотрела на меня, когда мы собирали старую кухню.

Я забыл говорить тебе это, но не забыл чувствовать.

Ты — мой воздух.

Твой Д.»

Она прижала письмо к груди. И вдруг расплакалась. Не от обиды. От благодарности.

⸻

IX. В гости к себе

В выходные он повёз её за город. Не на дачу, не в магазин. А в маленький пансионат, где они когда-то, ещё до свадьбы, провели свои первые выходные вместе.

Номера там стали лучше, но беседки стояли всё те же. Они сидели у камина, ели мороженое, пили какао, как когда-то. Смех, разговоры, старые песни на телефоне.

— Вера, — сказал он вечером, когда они уже лежали, уставшие и счастливые, — а может, мы всё начнём с начала? Как будто нам по двадцать.

— Только с одним условием, — улыбнулась она.

— Каким?

— Целоваться будем. Часто. И долго.

— Пока губы не заболят?

— Пока сердце не вспомнит, как оно тогда билось.

Он засмеялся:

— Оно уже помнит.

⸻

X. Осень зрелой любви

Прошло ещё несколько месяцев. Дети приезжали в гости, удивлялись переменам. Мама снова носила яркие шарфики, а папа пел за столом. Иногда вместе ставили старые вальсы и кружились по кухне.

Они снова строили планы: поехать весной в горы, летом — на Байкал. Вера даже предложила взять в приюте щенка.

— Ты справишься? — спросил он, смеясь.

— Да, если ты не убежишь с утра на работу, а останешься целовать меня до завтрака.

Он кивнул:

— Договорились.

⸻

Эпилог: в записи автоответчика

Через полгода Дмитрий установил себе автоответчик на телефон. И сделал одну вещь, которую не осмеливался прежде.

Каждое утро он оставлял Вере сообщение, пока был на работе:

«Доброе утро, моя девочка. Надеюсь, ты улыбнулась. Увидимся вечером.
Целую. Пока губы не заболят.»

И она действительно улыбалась. Всегда.

⸻

Конец.

Потому что, когда любовь настоящая, она не уходит. Она просто ждёт, когда её снова разбудят.
XI. Секрет их счастья

Когда в доме снова зазвучал смех, соседи это заметили первыми.
— Вер, что у тебя за праздник каждый вечер? — поинтересовалась Маргарита Павловна с первого этажа. — Тебя и на балконе слышно, и в лифте всё пахнет духами.

Вера только улыбалась. Ей хотелось кричать о счастье, но она хранила его бережно, как фарфор — вдруг разобьётся. Тем более, они с Димой договорились: никакой показухи. Только настоящее.

Но однажды внук Лёва, приехав на каникулы, задал прямой вопрос:

— Бабушка, а вы с дедушкой снова влюбились?

Она не удержалась от смеха:

— Мы просто вспомнили, что никогда и не разлюбливали.

⸻

XII. Старые раны, новые силы

Однако идеальной сказки не бывает. Прошлое не отпускает так легко.

Однажды Дима встретил Лену — всё-таки случайно. В аптеке. Она улыбнулась и сказала:

— Ты всё ещё хорошо выглядишь. Прости за то, что вмешивалась когда-то. Глупо всё было.

Он пожал плечами:

— Иногда не глупость, а равнодушие разрушает больше. Но я нашёл то, что хотел.

— И что же? — спросила она.

Он просто ответил:

— Жену. Снова.

Вернувшись домой, он ничего не рассказал Вере. Только крепче обнял её ночью.

Но Вера знала. Женская интуиция редко ошибается. И ей не нужно было знать подробности. Ей хватило этого долгого, нежного, молчаливого объятия, чтобы понять — он с ней. По-настоящему. До конца.

⸻

XIII. На берегу новой жизни

Весной они поехали на Байкал — как и планировали.

Они сидели на камнях у воды, ветер развевал Верину шаль. Дмитрий достал термос, налил чай.

— Как думаешь, если бы мы только познакомились, ты бы снова выбрала меня?

— Конечно, нет, — сказала она, усмехнувшись.

Он обернулся, удивлённый.

— Я бы выбрала тебя — быстрее.

Он рассмеялся, взял её за руку:

— А я бы не дал тебе и дня подумать. Увёл бы сразу из-под венца, если бы понадобилось.

Она сжала его пальцы.

— Спасибо тебе за то, что ты — не идеальный. За то, что ошибался, молчал, уставал. Но не уходил. И остался.

⸻

XIV. Письмо из прошлого

В один из летних дней они получили письмо. Настоящее, бумажное, в почтовом ящике. От старого друга — Олега, который когда-то был свидетелем на их свадьбе.

«Дима, Вера,

Вы — мои герои.

Я видел вас много лет, и каждый раз думал: неужели можно так долго быть вместе? А теперь понял — не “долго”, а “глубоко”.

Спасибо, что вы напомнили мне, что любовь — не о цветах и песнях, а о чае в четыре утра, объятиях без слов и поцелуях, когда губы всё же болят.

Я развожусь. Но вы дали мне надежду, что всё ещё может быть.

Обнимаю вас.

О.»

Вера долго держала письмо в руках.

— Видишь? Даже одна история любви может спасти другую.

⸻

XV. Сюрприз ко дню свадьбы

В августе у них была годовщина. 33 года. Никакой даты с «нулём», но особая — именно потому, что никто её не ждал как праздник. А она им стала.

Дима устроил сюрприз. Вспомнив, как Вера когда-то мечтала потанцевать босиком на траве, он арендовал небольшой участок у загородного дома знакомых, заказал живую музыку — скромный квартет. Пригласил только самых близких.

Когда Вера вышла из машины и увидела всё это — поле, гирлянды, стол под яблоней — она закрыла лицо руками.

— Это ты?.. Правда?

Он кивнул.

— Ради тебя я бы и оркестр пригласил. Но они были заняты.

И, взяв её за руку, прошептал:

— Танцуем, как в девяностом?

Она улыбнулась:

— Только теперь — лучше.

⸻

XVI. Пока губы не заболят

Ночью, когда гости разошлись, они сидели у окна. Луна падала на пол, чай остывал в чашках. Вера положила голову ему на плечо.

— Дим… — тихо начала она.

— М?

— Ты не перестанешь меня целовать, когда нам будет семьдесят?

— Нет. Разве что придётся отдыхать подольше между подходами.

Она рассмеялась. Потом стала серьёзной:

— Обещай, что если я забуду — ты мне напомнишь. Всё.

Он погладил её по волосам:

— Обещаю.

Она подняла глаза.

— Тогда целуй. Пока губы не заболят.

Он поцеловал. Сначала легко. Потом — крепче. И снова в доме стало тихо, как бывает только там, где люди наконец-то научились слышать друг друга.